Первые слова – вновь печальные. Возникает чувство, что в номинации «оперетта/мюзикл» лимитировано количество спектаклей-участников. Да, были времена, когда с этими жанрами в российских театрах дело обстояло не лучшим образом. Но уже на протяжении последних пяти (и даже десяти) лет интересных работ становится все больше. И если списки в других номинациях от фестиваля к фестивалю растут, то в «оперетте/мюзикле» получилось, что весь сезон – богатый и на безусловные удачи, и на неоднозначные, но важные и интересные работы – вновь вместился в четыре названия. Четыре. Даже не пять, как в прошлом году. Очень обидно, что картина происходящего в жанре отражается настолько неполно. Почему так – большой вопрос. И больной.

Снова в конкурсном списке не оказалось оперетты. Да, московские представители жанра уже несколько лет принципиально не участвуют в фестивале. Но вне столицы оперетта вовсе не выпадает из поля зрения – наоборот, ставится регулярно. Только даже в лонг-листе спектаклей в этом жанре не наблюдается. А одна только легаровская «Страна улыбок» Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии (спектакль с весьма своеобразным режиссерским решением, но превосходный с точки зрения вокала) украсила бы список – и за счет редкого названия, и за счет исполнения.

К счастью, Музкомедия была представлена в конкурсе другой работой – тоже важнейшей. «Белый. Петербург», ставший последней работой композитора Георгия Фиртича и по сути первой в жанре режиссера Геннадия Тростянецкого, имеет подзаголовок «музыкальная мистерия», но по сути это настоящий реквием, трагический, строгий, глубокий. Плач по «городу, которого нет» — и по людям, которые есть. Мистика и политика, черты времени и вечные вопросы, судьбы и чувства конкретных людей и глобальная историческая картина соединяются на сцене. Спектакль получил две «Золотые Маски», и за обоих призеров необыкновенно радостно. Патриарх жанра Виктор Кривонос, награжденный за лучшую мужскую роль, великолепно сыграл и спел в «Петербурге» сенатора Аполлона Аблеухова, надменного, идейного чиновника, увлеченного карьерой и «служением» — и постепенно проходящего все этапы страшного слома: когда мир рассыпается на клочки от одного прикосновения, когда все, что казалось важным, превращается в ничто, и нужно пытаться сохранить жизнь и рассудок. А музыкальный руководитель «Петербурга» Андрей Алексеев, названный лучшим дирижером, не только сделал мастерскую, тонкую работу, но и виртуозно, мощно провел московский показ спектакля, играемого в весьма непростых обстоятельствах.

Как и в прошлом году, приз за лучшую женскую роль ушел Московскому театру мюзикла. И вновь – абсолютно заслуженно. Мария Биорк, сыгравшая Сонечку Мармеладову в масштабном спектакле «Преступление и наказание», блестяще справляется со сложной музыкой Эдуарда Артемьева. А вокальная индивидуальность идеально соответствует образу. Ее героиня, резкая, отчаянная, сильная – порождение мрачно-безысходной атмосферы города и одновременно противостояние. Эта Соня прекрасно отдает себе отчет в том, что она такое. Прячет душевные метания. Защищается. Только от любви защититься не получилось. Странный юноша Родион с черным омутом во взгляде – такой же. Жестокий – и хрупкий. И в финале – мелодраматичном, но таком важном именно этой интонацией – соединившись в одно целое, уже двое продолжат путь в бесконечной темноте Петербурга, Петербурга Достоевского, Артемьева, Кончаловского, Петербурга каждого зрителя, пришедшего на спектакль и погрузившегося в эту историю. Театр мюзикла, осуществив практически неподъемную – в первую очередь, по музыкальной составляющей – рок-оперу «живого классика», продемонстрировал собственную силу и позволил многим артистам (в том числе совсем молодым) проявить себя так, как не удалось бы больше нигде.

Кстати, один важный факт, заслуживающий внимания: в основе всех спектаклей-номинантов – музыка отечественных композиторов. Разного качества, конечно. С одной стороны, интерес театров к такому материалу похвален. С другой – печален уход от мировых композиторских тенденций (как известных-легендарных, так и совсем новых имен). Западные мюзиклы необходимы на нашей сцене, их количество и разнообразие дает очень много возможностей для развития жанра не как чего-то «отдельного», а встраивания в мировой процесс. Но это уже вопрос не к фестивалю.

Один из номинантов вызвал много вопросов самим фактом попадания в шорт-лист. «История лошади» Самарского театра драмы им. М. Горького – добротный качественный драматический спектакль с несколькими хореографическими и вокальными номерами. Но – именно драматический. К мюзиклу как жанру не имеющий никакого отношения. Музыка Игоря Пономаренко любопытная, но оценить ее не было возможности – она звучала фоном и «под минус» (что всегда существенно влияет на качество звука). Основной режиссерский и сценографический прием – показать табун как балетную труппу (а обиталище лошадей как танцевальный зал) – сам по себе удачен. Благо, молодые яркие артисты отлично справляются с хореографией, а сама история выглядит современно и динамично, отсылая к множеству молодежных танцевальных фильмов вроде «Шага вперед». К тому же и сюжет позволяет такое решение – тут и взаимоотношения толпы и одиночки, и мужское соперничество, и любовная история. Однако чем дальше, тем сильнее музыкальная составляющая уходит, и остается только драматическая. Растворяется и столь удачно найденный прием, уступая место нагромождению быта. Вокальных номеров совсем мало, и смыслообразующими они не являются (убери любой из них – ничего не изменится). Да и голосов у артистов явно недостаточно для работы в полноценном мюзикле. Впрочем, жюри решило не обходить вниманием эту работу вовсе: сыгравший Князя Серпуховского Владимир Гальченко получил награду как лучший исполнитель роли второго плана.

Лучшим спектаклем был назван «Биндюжник и король» Красноярского театра юного зрителя, а постановщика этой работы Романа Феодори признали лучшим режиссером. Красноярский ТЮЗ регулярно появляется на фестивале с интересными, запоминающимися спектаклями (например, в прошлом году в драматическом конкурсе участвовала его красивейшая «Алиsа», сделанная в пластическо-цирковом стиле). В театре сильная, разноплановая труппа, способная решать довольно сложные задачи. Например, как показал «Биндюжник», хорошо владеющая вокальной техникой. Роман Феодори чувствует природу музыкального театра, обладает богатым образным воображением, что позволяет ему чувствовать себя «своим» на мюзикловом поле. Основной прием спектакля – персонажи приходят из предельно условной «вселенной а-ля Роберт Уилсон» (резкий черно-белый грим, гротесковая пластика) и постепенно «очеловечиваются» — срабатывает не всегда одинаково удачно, но держит внимание.

Главный вопрос к спектаклю-победителю один: зачем театр и режиссер взялись за такой старомодно-попсовый, совершенно неинтересный с точки зрения музыки материал? Несмотря на любопытные «утяжеленные» аранжировки (музыкальный руководитель и дирижер Ольга Шайдуллина буквально преобразила первоисточник), музыка звучит скучно, пресно, ощутимо отдавая нафталином. И творческие ресурсы, и фантазия коллектива позволяют воплощать гораздо более качественные вещи. Возможно, отмеченные в мюзикловой номинации, они присмотрятся к чему-то достойному. Если только «уход» в мюзикл не был сознательно-единичным экспериментом.

Несколько последних сезонов показывают, что мюзикл все прочнее укореняется в драматическом театре: и в столице, и в других городах стали регулярно появляться очень интересные, важные работы. Конечно, чаще всего без мюзикловых ресурсов не обходится: постановщики и артисты приходят с музыкального «поля». Но понятие «мюзикл в драматическом театре» из разовых случаев превращается в тенденцию. А ряд спектаклей достойно конкурирует с музыкальными коллегами.

Алиса Никольская